Английские художники. Тема для проектной деятельности
Художники разных стран вносили свой неоценимый вклад в «сокровищницу» мировой живописи. Сегодня в нашей статье мы вспомним наиболее ярких талантливых мастеров восемнадцатого-девятнадцатого веков с туманного Альбиона.
У нас появился новый формат! Теперь статью можно прослушать
Изучение английского языка — это не просто зубрёжка иностранных слов и изучение основ грамматики. Процесс запоминания новых слов, например, можно сделать гораздо интереснее, если учить их по весёлым лимерикам, а рабочую программу подобрать с планируемыми уникальными результатами изучения дисциплины, как в рабочей программе УМК по английскому языку Forward для 5–9 классов. Также полезно будет окунуться в культуру Англии — смотрите английские фильмы, читайте книги писателей Англии и, конечно же, любуйтесь полотнами английских художников. Именно об удивительных полотнах родом из загадочного Туманного Альбиона и пойдёт сегодня речь в нашей статье.
1. Уильям Хогарт (1697–1764 гг.)
Уильям Хогарт знаменит своим мастерством не только как художник, но и как воспеватель моральных человеческих качеств. Творец проживал во времена зарождения буржуазии, едва сменившей феодальный строй. В начале восемнадцатого века в английском обществе иконой было умение человека любыми путями «прогрызть» себе путь в светлое и богатое будущее. Моральные ценности были не в почёте, поэтому наивным и добрым душам приходилось весьма нелегко в грязном и диком мире того времени.
Посредством своего творчества Хогарт пытался воззвать к людям, предостеречь от опасностей и указать на людские пороки. Например, в своем цикле из шести работ «Модный брак» (1743–1745 гг.) художник описывает веяния того (да и не только того) времени и их опасность.
Первая картина цикла — «Брачный контракт» (1743–1745 гг.). Хогарт запечатлел момент, когда семьи составляют контракт и обговаривают условия сделки. Обедневший молодой человек, буржуа, вынужден взять в жёны дочь зажиточного торговца. Однако молодые люди не питают друг к другу симпатий: невеста заигрывает с другим юношей, а жених любуется собственным отражением. Пара «закована» сделкой их родителей, как две собаки, изображённые на этом же полотне.
Картина «Вскоре после свадьбы» (1743–1745 гг.). После совершения сделки молодые люди поженились, и теперь художник открывает зрителям быт «модной пары». В данном союзе никто из молодых людей не влюблён: юноша получил деньги, а девушка — возможность быть при муже и жить в своё удовольствие.
Молодая жена изображена весёлой, в нарядном платье, только вернувшаяся с праздника, где она провела время, играя в карты. Она буквально «развалилась» на стуле и устало, но в то же время с наслаждением, как кошка, потягивается. Её всё явно устраивает в своей жизни — она веселится, муж ей не мешает — да ей и дела до него нет, она лишь искоса поглядывает на него, замечает ли он хоть что-то. Ведь у молодой жены уже есть любовник — и это узнаем уже из другой картины.
Молодой муж устало сидит на стуле, вдали от своей супруги. Он вытянул ноги и практически полулежит, глаза его устремлены невидящим взглядом вдаль. Обессиленному после гулянки, ему нет дела ни до счетов, ни до жены, ни до музыки, ни до тянувшейся к нему собачки. Из кармана молодого человека выглядывает женский чепец, а на шее юноши можно разглядеть тёмное пятно — след «нехорошей» болезни, свидетельствующей о том, что компания, в которой он проводит время, неблагонадёжная и с самых низов.
Подтверждает плохое заболевание следующая картина цикла — «Визит к шарлатану» (1743–1745 гг.). Молодой муж вместе со своей любовницей и её матерью приходят к доктору, требуя, чтобы он излечил их от смертельной болезни. По всей видимости, это не первый визит к врачу, но лекарства не помогают, что приводит в ярость молодых любовников.
«Будуар графини» (1743–1745 гг.) на сей раз показывает жизнь молодой супруги. Со времён свадьбы молодых прошло достаточно времени — на это указывает и соска на спинке стула (графиня стала матерью), и корона, венчающая кровать, и зеркало — символ титула графа. Среди прочих людей в будуар приглашён любовник графини — тот самый юноша, с которым она заигрывала при заключении контракта. По позе любовника видно, что он на особом положении, и приближённые графини в курсе сердечных дел женщины. Несмотря на порочность мероприятия, жена графа отчаянно пытается вести себя как в высшем свете, совершая почти королевские приёмы. Она много ездит в гости — об этом свидетельствуют многочисленные приглашения, порой написанные на игральных картах. Обстановка комнаты подчёркивает грязь и развращённость душ присутствующих на картине людей.
Продолжение истории молодых супругов мы видим на другой картине — «Дуэль и смерть графа» (1743–1745 гг.). После маскарада любовники приезжают в чужой дом, где можно снять квартиру. Там обманутый муж и застаёт жену за изменой и, желая отстоять честь, нападает на любовника. К несчастью, молодой супруг смертельно ранен, а любовник-убийца трусливо сбегает через окно в ночном платье. Жена в отчаянье стоит на коленях перед мужем, пытаясь вымолить себе прощение.
Последняя картина цикла — «Смерть графини» (1743–1745 гг.). Крах семьи. Графиня узнаёт из газет, что её любовник казнён, и принимает яд. Попрощаться с матерью приводят дочь. Отец графини снимает с пальца обручальное кольцо — символ его бесплотной надежды на продление рода. Глава семейства убит, супруга умерла, дочь со следами нехорошей болезни, не наследует графский титул. Картина показывает не столько смерть графини, сколько гибель всей семьи, рода и той прослойки общества, что стремится к таким «модным» бракам.
Всего шесть картин цикла — и перед нами целая история жизни семьи. Хогарт как никто сумел показать ситуацию так подробно, что зритель видел не только минутный, выхваченный эпизод из жизни людей, но мог себе отлично представить и предысторию, и дальнейшее развитие событий. Английский художник стал отцом критического реализма. До Хогарта картины никогда ещё не были полны таким количеством социальных конфликтов и драматизма.
2. Томас Гейнсборо (1727–1788 гг.)
Томас был младшим ребёнком в многодетной семье продавца сукном. Уже с малых лет мальчик увлекался творчеством — лепил животных и занимался рисованием. В возрасте тринадцати лет подросток уговорил родителей отправить его в Лондон, чтобы полностью отдать себя искусству и учиться у мастеров своего дела.
Больше всего молодого Гейнсборо интересовало написание пейзажей. Рисуя их и реставрируя старые картины, первое время он зарабатывал себе на жизнь. Однако реального дохода пейзажи не приносили, и Томасу приходилось работать на заказ — писать портреты. По велению судьбы именно портретами и стал знаменит художник Томас Гейнсборо.
Чтобы получать заказы, но в то же время не идти против собственных желаний, художник пришёл к вполне логичному выходу: изображать портреты людей на фоне любимых пейзажей. На полотнах мастера одинаковое внимание уделялось и аристократам («Дама в голубом», около 1780 г.; «Портрет мистера и миссис Халлет (Утренняя прогулка)», 1785 г.), и простым людям («Возвращение с жатвы», 1774; «Девочка со свиньями», 1782 г.).
Картины Гейнсборо уникальны. Сочетание удивительно тонких штрихов, подобных паутине, создают невесомость образа. Не случайно широкую популярность принесли художнику женские портреты. Не скрытый подтекст, не шикарная обстановка — лишь женский образ, нежный, дышащий, лёгкий и волнующий («Портрет Джорджианы, герцогини Девонширской», 1785–1787 гг.).
На пейзажных полотнах можно увидеть не только штрихи-ниточки, но и широкие мазки, и растушёванные линии. Но такая техника не делает изображаемое грубым, отнюдь! Листва деревьев становится гуще, а вся природа будто бы тонет в густом тягучем воздухе, как и свойственно английскому климату.
Уникальное и удивительное сочетание пейзажа и портрета принесло славу Томасу Гейнсборо и сделало его полотна узнаваемыми и любимыми во всём мире.
3. Уильям Блейк (1757–1827 гг.)
Уильям Блейк — неординарный поэт, художник и гравёр. Современники считали Блейка безумцем, критики же более позднего времени — гениальным мистическим философом.
Уже в детстве Блейк начал заниматься перерисовкой греческих сюжетов с чужих рисунков. Обучаясь у профессионального гравёра, к двадцати одному году художник полностью овладел профессией. Во время обучения Блейк много времени посвящал зарисовкам Вестминстерского аббатства, в котором работал. В это же время Уильяма посещали видения — так, по его словам, ему являлись Христос и апостолы. Случались видения у Блейка и ранее, он «видел Бога» уже в возрасте четырёх лет, а к десяти годам его посетило видение древа, облепленного ангелами.
Позже религиозные мотивы часто встречались в работах художника. Однако это не просто иллюстрации к Библии, а некое переосмысление божественных дел и Писания. Более того, Блейк создаёт собственную мифологию, и его художественные работы логично иллюстрируют его уникальные взгляды. Так, например, согласно мифологии по Блейку, верховным божеством является Уризен, подобие библейского Бога. Уризен символизирует человеческий разум и рамки, созданные для людей и людьми. Даже происхождение имя божества можно истолковать по-разному: это и your reason, что переводится как «твой разум», и похожее по звучанию словосочетание из греческого языка, что означает «ставить ограничения». В работах Уризен представлен старцем с седой бородой. Гравюра «Великий архитектор» как нельзя лучше иллюстрирует и изображение божества, и его сущность. Седовласый старец с высоты своего величия творит мир, при этом неизменно очерчивая границы для человека. Колоссальный циркуль отмечает, что можно человеку, а что нельзя — и всё это указано нам свыше. Более того, но и сам Уризен находится в собственных границах (вот откуда у Бога потребность создавать границы людям!) — он вписан в окружность солнца.
Вопрос человеческих рамок и ограничений очень волновал Блейка. Ведь если власть, мораль или вера что-то запрещает человеку, то это прямое нарушение человеческих свобод. Несмотря на то что у Блейка была любящая жена, которая неизменно поддерживала его и была верна своему супругу на протяжении всей своей жизни, мастер отрицал и институт брака. Ведь закон вмешивается в чувства, заставляет людей выполнять насильно то, чего, возможно, они уже не хотят.
Не только мировоззрение Блейка являлось неординарным и непонятным его современникам, но и само творчество художника. Многие отказывали в заказе художнику, считая его слишком эксцентричным, некоторые считали метод гравирования мастера устаревшим.
Однако некоторые работы Блейка шли в ногу со временем. Культура Англии девятнадцатого века тяготела к мифологии, мистицизму и сказочным мотивам. Миниатюрная картина «Призрак блохи» (1819–1820 гг.) отлично вписалась в подобную моду на «страшные сказки». Работа входила в цикл «Головок-провидцев», составляющих «сверхъестественную» часть изображений. «Призрак блохи» и по размеру является «блохой» по сравнению с другими работами мастера — всего 21,4 см * 16,2 см. Несмотря на небольшой размер, образ существа на панели чудовищен и драматичен. Блейк говорил, что однажды ему являлся призрак, и, судя по описаниям, часть его образа и перенеслась на рисунок. Также художник отмечал, что духи блох являлись ему и рассказывали о своём настоящем виде. Будто бы Создателем блохи были задуманы крупными, размером с быка. Однако когда Бог заметил, насколько развито их тело, какой мощью обладают блохи, то решил сделать их крошечными, дабы они не сотворили множества разрушений.
Человек-блоха на панели — это настоящий вампир. Телосложением чудовище действительно напоминает быка — могучие торс и шея. Это воплощение духа, что жаждет крови. Блоха, бык, рептилия, человек — и всё это связано убийством и жестокостью.
Менее пугающими, но не менее талантливыми стали иллюстрации к «Божественной комедии» Данте. Это был заказ на цикл гравюр, полученный художником в 1826 году. Сложность «Божественной комедии» и мистический талант Блейка сочетались как нельзя лучше. К сожалению, смерть мастера не позволила задумке выйти в свет, и потомкам достались лишь семь пробных оттисков и несколько акварельных работ.
Про таких мастеров, как Уильям Блейк, говорят: опережал своё время. Его гравюры и иллюстрации удивительно перекликаются с работами символистов и сюрреалистов двадцатого века. Неудивительно, что именно для них Блейк и стал идейным и творческим вдохновителем.
4. Уильям Тёрнер (1775–1851 гг.)
Не всем, даже самым талантливым, художникам удаётся снискать славу при жизни. Однако Уильяму Тёрнеру это удалось. Его работы были известны, художник много путешествовал, совершенствовал своё мастерство и преподавал на профессорской должности в Королевской академии.
Тёрнер не просто писал картины, он изучал связь строения земной коры и строения зданий, наблюдал за движением воздушных и водных потоков. К девятнадцатому веку его акварельные работы стали поразительно сильны и ярки, будто он писал маслом. Тёрнер создавал новаторский пейзажный тип, передающий не просто образ природы, но и человеческие (в частности, авторские) воспоминания и волнения. На пейзажных полотнах появлялись изображения людей в динамике: сцены променадов, пикников на природе, трудов в полях.
Особую популярность художнику принесли работы с изображением Наполеоновских войн: «Трафальгарское сражение» («Battle of Trafalgar», 1806 г.), «Поле Ватерлоо» («The Field of Waterloo», 1817 г.), «Фрегат «Бесстрашный» (полное авторское название «Фрегат Бесстрашный: буксируемый на свою последнюю стоянку, чтобы быть уничтоженным», 1839 г.) и др.
После путешествий по Италии работы художника заиграли яркими красками, живопись действительно стала живописной. Неповторимое место в творчестве Тёрнера заняли картины, посвящённые Венеции. К сожалению, яркие цвета в живописи не всеми критиками воспринимались позитивно. В 1800-х годах творчество художника получило неоднозначную оценку, а подчас и негативные замечания. Потребители, предпочитавшие некоторую «блёклость» и сентиментальность живописи, не были способны в полной мере оценить цветовую гамму полотен Тёрнера.
С появлением смелых «экспериментов» — картин с долей абстракционизма — гонения на мастера стали усиливаться, художника стали называть помешанным. Королева Виктория отказалась производить Тёрнера в рыцари, репутация Уильяма оказалась подорванной. Лишь некоторые собратья по творчеству защитили гений художника, в числе таких был великий художник и критик Джон Рёскин, говоря, что Тёрнер был «великим художником, дарование которого я оказался способен оценить при жизни».
Несмотря на неприятие современников некоторой части творчества, Тёрнер и при жизни именовался «художником света». Не только яркие краски, но и солнечные лучи непременно оживляли полотна мастера. Многие художники опасаются рисовать солнце — оно яркое, передать его свет и цвет сложно. Однако Тёрнер смело писал солнце во всех его проявлениях: и яркое, бьющее в глаза, и на восходе с его первыми лучами, и на закате, обагрявшее небесный свод. Позже свет настолько будет главенствовать в работах художника, что на некоторых полотнах только и есть, что свет и ощущения («Утро после потопа», 1843 г.). Существует даже легенда, что последними словами Тёрнера на смертном одре были: «Солнце — это Бог!»
Согласно завещанию художника, после смерти его работы перешли в собственность британской нации (на настоящий момент полотна находятся в лондонской галерее Тейт). А в 2014 году вышел художественный фильм «Мистер Тёрнер», повествующий о последних 20 годах жизни талантливого живописца.
5. Прерафаэлиты (1848–1853 гг.)
Если уж и говорить о художниках Англии, то необходимо упомянуть особое направление английской живописи второй половины девятнадцатого века — прерафаэлиты.
Зародилось течение с так называемого союза по интересам — «Братства прерафаэлитов». В него входили такие художники, как: Джон Эверетт Милле, Холман Хант, Данте Габриэль Россетти, Майкл Россетти, Томас Вулнер, Фредерик Стивенс и Джеймс Коллинсон. 1848 год считается годом начала истории братства и написания картины «Юность Девы Марии» («Girlhood of Mary Virgin», 1848–1849 гг.). Работая вместе над картиной, Хант и Россетти понимают, что не только просто увлечены творчеством, но и имеют одинаковые взгляды на искусство. Оба друга-художника полагали, что современная английская живопись находится в тупике и погибает. Чтобы спасти искусство, следует вернуться к простоте искусства Италии до рафаэлевских времён — отсюда и появилось название братства — Pre-Raphaelites. Название также говорило о духовном родстве с художниками Раннего Возрождения: Перуджино, Фра Анжелико, Джованни Беллини. Так, вдохновившись идеей для творчества и борьбы (против академических принципов и подражания классике), друзья основали своё общество, пригласив и остальных членов «команды»: художников, поэтов и скульпторов.
Стремясь уйти от академических традиций, прерафаэлиты писали с натуры. Чтобы образы на картине были живыми и притягательными, их следует писать с живых людей! Более того, теперь происхождение натурщицы могла быть самое низкое, а на картине модель легко превращалась и в коронованную особу, и в богиню, и в Деву Марию. К заслугам прерафаэлитов можно отнести и изменение «деловых» отношений между мастером и моделью — теперь они стали равноправны.
Моделями художникам служили их знакомые, друзья и возлюбленные. Так, на полотне «Юность Девы Марии» изображены мать и сестра Россетти. Любопытно, что для того, чтобы достоверно изобразить тело девушки, погружённое в реку, на одной из самых известных картин прерафаэлитов «Офелия» («Ophelia»; 1851–1852 гг.), художник Д.Э. Милле действительно «погружал» тело модели в воду. Элизабет Сидалл, натурщице, было всего девятнадцать лет, а позировала она в ванной в зимнее время. Ванна грелась лампами, однако этого было недостаточно. Как итог, девушка простудилась и заболела, и её отец начал угрожать художнику судом. Дабы избежать разбирательств, Милле пришлось выплатить счёт доктору в размере пятидесяти фунтов. Интересен и процесс написания пейзажной части картины: «В течение одиннадцати часов я сижу в костюме под зонтиком, отбрасывающим тень размером не больше чем полпенни, с детской кружечкой для питья... Мне угрожает, с одной стороны, предписание предстать перед магистратом за вторжение на поля и повреждение посевов, с другой — вторжение на поле быка, когда будет собран урожай. Мне угрожает ветер, который может снести меня в воду и познакомить с впечатлениями тонувшей Офелии, а также возможность (впрочем, маловероятная) полного исчезновения по вине прожорливых мух. Мое несчастье усугубляют два лебедя, упорно разглядывающие меня как раз с того места, которое я хочу рисовать, истребляя по ходу дела всю водную растительность, до которой они только могут дотянуться».
Окончить наше краткое, но интересное знакомство с мастерами живописи Туманного Альбиона хотелось бы фразой «Art is collaboration between God and the artist, and the less the artist does the better», что в переводе с английского означает «Искусство — это сотрудничество бога и художника, и чем меньше участие художника, тем лучше».
#ADVERTISING_INSERT#
