Статьи
История России
Дом нарисовался: как художники меняли Москву в годы войны
Над защитой столицы во время войны трудились художники и архитекторы — их таланты пришлись точно ко времени, с этим не спорил даже Иосиф Сталин. Чтобы создать иллюзию типовых городских застроек на месте главных культурных и стратегических объектов страны, они разработали масштабный план, создали десятки эскизов и помогли сохранить сердце столицы практически невредимым.
21 июня 2022
Через два дня после начала Великой Отечественной войны, 24 июня 1941 года, на территории Кремля провозгласили первую тренировочную воздушную тревогу. С этого дня стало очевидно — исторические здания столицы, важные государственные объекты и достопримечательности непременно нужно скрыть от вражеских глаз.
Московский Кремль для всего СССР даже в годы войны оставался центральным объектом — во-первых, там жили и работали практически все представители верховной власти. Во-вторых, сохранить эти стены значило сохранить целостность многовековой культуры, традиций, символа государства, который оставался самым важным объектом архитектуры еще с конца XV века, когда только была построена крепость.
Жителями самого престижного, как сказали бы сейчас, квартала были не только Верховный главнокомандующий и его окружение, но и советский партийный деятель, министр иностранных дел Вячеслав Молотов, маршал Советского союза Климент Ворошилов, генеральный комиссар госбезопасности Лаврентий Берия и другие известные политические и государственные фигуры.
Управление комендатуры Московского Кремля, которое возглавлял комбриг НКВД Николай Спиридонов, приняло несколько важных решений: ограничить движение и скорость машин по территории Кремля ночью и вечером, запретить ездить с включенными фарами и начать маскировать здания в самом сердце города — чтобы с воздуха враг не смог сориентироваться сразу. Проехать по территории Кремля в полной темноте — а было решено выключить даже уличное освещение — водителям помогали белые полосы, нанесенные краской прямо на стены сквозных арок в башнях.
Разрисовывали и достраивали не только Кремль. Художники прятали Большой театр, водонапорные станции, хранилища нефти, заводы, мосты, Центральный телеграф. Скрыть пытались и все прилегающее к Кремлю пространство и объекты: Красную площадь, здание ГУМа, Александровский сад, Манеж и здание Народного комиссариата обороны.
Замаскировали даже мавзолей. Но и после переделки здания все-таки приняли решение — тело В. И. Ленина нужно вывезти в Тюмень. Обратно в мавзолей его вернули уже в конце войны — к апрелю 1945 года.
К 1 августа 41-го главные маскировочные работы были уже завершены. Художники и архитекторы под руководством академика Бориса Иофана создали несколько типов камуфляжа. Первый — плоскостная имитация. Ее главная особенность заключалась в перекрашивании крыш, открытых фасадов и стен. Все делали для того, чтобы создать визуальный эффект перспективы.
Звезды на башнях Кремля не включали и даже упаковали в ткань, а потом огородили еще и деревянными панелями. Купола церквей, переливающиеся золотом, покрыли слоями темной краски, а кресты с них вообще сняли. «Плоскостные» работы проводили на Манежной, Красной и Ивановской площадях.
Еще один формат камуфляжа — объемный. Так называли прием, при котором сооружали целые псевдокварталы. Ложный дом, возведенный по этой технике, надстроили над мавзолеем из лоскутов разрисованной парусиновой ткани и железного каркаса. Точно так же спрятали и Большой Кремлевский дворец.
Целые здания вырастали порой за одну ночь. Раз — и столичный рельеф утром уже поменялся. В общей сложности, чтобы запутать летчиков Люфтваффе и затруднить прицельную бомбардировку, на Красной площади возвели не меньше 25 ложных строений.
Купола на Храме Василия Блаженного, кстати, тоже зачехлили. Потом вокруг возвели парусиновые «стены» по той же технологии. Замаскировать удалось даже реку. Часть Обводного канала сделали улицей — вернее, так его видели сверху фашистские летчики. А фрагмент Москвы-реки в пространстве между мостами «завалили» пришедшими в непригодность баржами. Старые суда тоже, естественно, раскрасили. С неба создавалась иллюзия, будто на месте речного изгиба теперь клочок суши, на котором возведена очень плотная застройка.
Некоторые здания в буквальном смысле зарастали деревьями и кустарниками — для создания иллюзии парковой зоны. На других домах имитировали обугленные руины — летчикам сверху казалось, будто эти объекты уже разбомбили, и тратить силы и боеприпасы на них точно не стоит.
Специалисты продумывали и камуфляж дорог: делали специальные присыпки цветным песком в форме прямоугольников — мнимых крыш домов. Этот метод, в отличие от строительства объемных объектов, был менее эффективен: песочные «крыши» не отбрасывали тени, но все-таки сбивали с толку фашистов, особенно по ночам, когда и происходили бомбардировки.
Снайперы-бомбардировщики нападали на город в темноте, но днем летали разведчики — они фотографировали центр Москвы с воздуха и фиксировали все изменения. Снимки с городскими рельефами немцы тщательно изучали и подписывали.
И пусть сегодня камуфляж городских зданий и объектов может показаться наивным и чудным. Да, немцы заранее изучили карту, да, Москву-реку никуда не деть, да, рельеф центра города изменить за несколько дней или даже месяцев просто невозможно. И вроде бы на фотографиях, сделанных летчиками Люфтваффе, изменения действительно минимальны: вот очевидные изгибы реки, вот всегда свободный и пустынный Васильевский спуск, вот почти что треугольная рамка стен Кремля, которую невозможно ни с чем спутать даже сейчас. Но все же, решения академика архитектуры Бориса Иофана, который подготовил план маскировки, оказались спасительными — благодаря его задумке немцы не могли с первых секунд рассчитать точность боевых ударов.
Кремль все-таки пострадал от бомбежек, но не так сильно, как предполагал враг. Восемь раз немецкие бомбардировщики наносили удары по самому сердцу советской столицы. Фугасные, осветительные, зажигательные и даже одна нефтяная бомба по ночам сокрушали вековые кремлевские стены. Центр города пострадал, но не был разрушен — надежды на полное восстановление достопримечательностей не рухнули вопреки фашистским задумкам.
Первая бомбардировка Кремля случилась ровно через месяц после начала войны — в ночь с 21 на 22 июля. Тогда пострадал Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца. Пострадал — но каким-то чудом уцелел! 250-килограммовый немецкий фугас прорвал крышу дворца и приземлился в центре зала, но не разорвался, а просто распался на куски. Еще один неразорвавшийся снаряд обнаружили на чердаке — это была небольшая зажигательная бомба.
Термитно-зажигательные бомбы тушил специальный отряд Управления коменданта московского Кремля НКВД. Каждый день больше ста военных спасали Кремль от пожаров. Спустя два месяца после начала войны в Кремле каждый раз после объявления воздушной тревоги немедленно выводились на дежурство несколько мобильных медицинских пунктов.
В одну августовскую ночь на Кремль упало почти 70 зажигательных снарядов — все они были мгновенно нейтрализованы отрядом УКМК НКВД. Но не всегда получалось быстро и безболезненно расправиться с вражескими налетами. Немцам удалось повредить Екатерининский зал и Арсенал Большого Кремлевского дворца, от бомб разрушились гаражи, общежития гарнизона, склады, столовая, где обедали военнослужащие из отряда УКМК. Враг нанес удар и по стратегическим объектам наших военных — взрывом была уничтожена зенитно-пулеметная огневая точка.
Бомбардировки порой были и очень масштабными — не обошлось без жертв. В первые годы от взрывов немецких снарядов погибли около ста человек, тяжело ранены были 88.
Последняя, восьмая бомбардировка Кремля случилась 29 марта 1942 года. Тяжелый фугас тогда попал прямо в автомобиль с боеприпасами, стоявший на территории Тайницкого сада. Мощным взрывом уничтожило два грузовика, находившихся рядом, и выбило стекла здания УКМК. Но, к счастью, в этот раз обошлось без жертв.
Московский Кремль для всего СССР даже в годы войны оставался центральным объектом — во-первых, там жили и работали практически все представители верховной власти. Во-вторых, сохранить эти стены значило сохранить целостность многовековой культуры, традиций, символа государства, который оставался самым важным объектом архитектуры еще с конца XV века, когда только была построена крепость.
Жителями самого престижного, как сказали бы сейчас, квартала были не только Верховный главнокомандующий и его окружение, но и советский партийный деятель, министр иностранных дел Вячеслав Молотов, маршал Советского союза Климент Ворошилов, генеральный комиссар госбезопасности Лаврентий Берия и другие известные политические и государственные фигуры.
Управление комендатуры Московского Кремля, которое возглавлял комбриг НКВД Николай Спиридонов, приняло несколько важных решений: ограничить движение и скорость машин по территории Кремля ночью и вечером, запретить ездить с включенными фарами и начать маскировать здания в самом сердце города — чтобы с воздуха враг не смог сориентироваться сразу. Проехать по территории Кремля в полной темноте — а было решено выключить даже уличное освещение — водителям помогали белые полосы, нанесенные краской прямо на стены сквозных арок в башнях.
Разрисовывали и достраивали не только Кремль. Художники прятали Большой театр, водонапорные станции, хранилища нефти, заводы, мосты, Центральный телеграф. Скрыть пытались и все прилегающее к Кремлю пространство и объекты: Красную площадь, здание ГУМа, Александровский сад, Манеж и здание Народного комиссариата обороны.
Замаскировали даже мавзолей. Но и после переделки здания все-таки приняли решение — тело В. И. Ленина нужно вывезти в Тюмень. Обратно в мавзолей его вернули уже в конце войны — к апрелю 1945 года.
К 1 августа 41-го главные маскировочные работы были уже завершены. Художники и архитекторы под руководством академика Бориса Иофана создали несколько типов камуфляжа. Первый — плоскостная имитация. Ее главная особенность заключалась в перекрашивании крыш, открытых фасадов и стен. Все делали для того, чтобы создать визуальный эффект перспективы.
Звезды на башнях Кремля не включали и даже упаковали в ткань, а потом огородили еще и деревянными панелями. Купола церквей, переливающиеся золотом, покрыли слоями темной краски, а кресты с них вообще сняли. «Плоскостные» работы проводили на Манежной, Красной и Ивановской площадях.
Еще один формат камуфляжа — объемный. Так называли прием, при котором сооружали целые псевдокварталы. Ложный дом, возведенный по этой технике, надстроили над мавзолеем из лоскутов разрисованной парусиновой ткани и железного каркаса. Точно так же спрятали и Большой Кремлевский дворец.
Целые здания вырастали порой за одну ночь. Раз — и столичный рельеф утром уже поменялся. В общей сложности, чтобы запутать летчиков Люфтваффе и затруднить прицельную бомбардировку, на Красной площади возвели не меньше 25 ложных строений.
Купола на Храме Василия Блаженного, кстати, тоже зачехлили. Потом вокруг возвели парусиновые «стены» по той же технологии. Замаскировать удалось даже реку. Часть Обводного канала сделали улицей — вернее, так его видели сверху фашистские летчики. А фрагмент Москвы-реки в пространстве между мостами «завалили» пришедшими в непригодность баржами. Старые суда тоже, естественно, раскрасили. С неба создавалась иллюзия, будто на месте речного изгиба теперь клочок суши, на котором возведена очень плотная застройка.
Некоторые здания в буквальном смысле зарастали деревьями и кустарниками — для создания иллюзии парковой зоны. На других домах имитировали обугленные руины — летчикам сверху казалось, будто эти объекты уже разбомбили, и тратить силы и боеприпасы на них точно не стоит.
Специалисты продумывали и камуфляж дорог: делали специальные присыпки цветным песком в форме прямоугольников — мнимых крыш домов. Этот метод, в отличие от строительства объемных объектов, был менее эффективен: песочные «крыши» не отбрасывали тени, но все-таки сбивали с толку фашистов, особенно по ночам, когда и происходили бомбардировки.
Снайперы-бомбардировщики нападали на город в темноте, но днем летали разведчики — они фотографировали центр Москвы с воздуха и фиксировали все изменения. Снимки с городскими рельефами немцы тщательно изучали и подписывали.
И пусть сегодня камуфляж городских зданий и объектов может показаться наивным и чудным. Да, немцы заранее изучили карту, да, Москву-реку никуда не деть, да, рельеф центра города изменить за несколько дней или даже месяцев просто невозможно. И вроде бы на фотографиях, сделанных летчиками Люфтваффе, изменения действительно минимальны: вот очевидные изгибы реки, вот всегда свободный и пустынный Васильевский спуск, вот почти что треугольная рамка стен Кремля, которую невозможно ни с чем спутать даже сейчас. Но все же, решения академика архитектуры Бориса Иофана, который подготовил план маскировки, оказались спасительными — благодаря его задумке немцы не могли с первых секунд рассчитать точность боевых ударов.
Кремль все-таки пострадал от бомбежек, но не так сильно, как предполагал враг. Восемь раз немецкие бомбардировщики наносили удары по самому сердцу советской столицы. Фугасные, осветительные, зажигательные и даже одна нефтяная бомба по ночам сокрушали вековые кремлевские стены. Центр города пострадал, но не был разрушен — надежды на полное восстановление достопримечательностей не рухнули вопреки фашистским задумкам.
Первая бомбардировка Кремля случилась ровно через месяц после начала войны — в ночь с 21 на 22 июля. Тогда пострадал Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца. Пострадал — но каким-то чудом уцелел! 250-килограммовый немецкий фугас прорвал крышу дворца и приземлился в центре зала, но не разорвался, а просто распался на куски. Еще один неразорвавшийся снаряд обнаружили на чердаке — это была небольшая зажигательная бомба.
Термитно-зажигательные бомбы тушил специальный отряд Управления коменданта московского Кремля НКВД. Каждый день больше ста военных спасали Кремль от пожаров. Спустя два месяца после начала войны в Кремле каждый раз после объявления воздушной тревоги немедленно выводились на дежурство несколько мобильных медицинских пунктов.
В одну августовскую ночь на Кремль упало почти 70 зажигательных снарядов — все они были мгновенно нейтрализованы отрядом УКМК НКВД. Но не всегда получалось быстро и безболезненно расправиться с вражескими налетами. Немцам удалось повредить Екатерининский зал и Арсенал Большого Кремлевского дворца, от бомб разрушились гаражи, общежития гарнизона, склады, столовая, где обедали военнослужащие из отряда УКМК. Враг нанес удар и по стратегическим объектам наших военных — взрывом была уничтожена зенитно-пулеметная огневая точка.
Бомбардировки порой были и очень масштабными — не обошлось без жертв. В первые годы от взрывов немецких снарядов погибли около ста человек, тяжело ранены были 88.
Последняя, восьмая бомбардировка Кремля случилась 29 марта 1942 года. Тяжелый фугас тогда попал прямо в автомобиль с боеприпасами, стоявший на территории Тайницкого сада. Мощным взрывом уничтожило два грузовика, находившихся рядом, и выбило стекла здания УКМК. Но, к счастью, в этот раз обошлось без жертв.