Что делать родителям, ребенку и учителям в ситуации школьного буллинга?
За каждой историей травли в детском коллективе стоит много боли и вопросов: как поступить? чем помочь ребенку? как взрослым действовать грамотно, чтобы не навредить? Надежда Мазурова — дефектолог, сурдопедагог и психолог — стала еще одним героем нашего «Родительского чата», организованного Центром толерантности совместно с ГК «Просвещение» и Московским институтом психоанализа. С нашей гостьей мы обсудили проблемы, которые волнуют родителей, учителей и детских психологов. Почитайте, как выстраивать отношения с ребенком на принципах уважения, доверия и ненасилия.История вопроса
Условно можно разделить историю изучения буллинга на три этапа.
I этап. Скандинавские исследования. 1969–1989 годы
Шведский школьный врач Петер-Пауль Хайнеман написал книгу о групповом буллинге среди детей и взрослых, рассматривая эту проблему как естественный отбор в природе. И Дэн Олвеус тоже рассматривал травлю как чисто биологический процесс, когда особи альфа, бета и гамма начинают бороться за существование.
Позже моббинг исследовал и Анатоль Пикас — они применил более прогрессивный подход к проблеме, рассматривая буллинг как вопрос групповой динамики. Кристи Лагерспетц и Кристина Салмивалли провели исследования, чтобы узнать, как ведут себя жертвы, агрессоры, и как относятся к травле наблюдатели.
II этап. Исследования проблемы вне Скандинавии. 1987–1993 годы
В 1989 году в дублинском Trinity College был открыт специальный факультет по изучению буллинга. В течение семи лет — с 1987 по 1993 годы — в Северной Америке, Канаде, Японии, Англии и Австралии проводились многочисленные исследования, посвященные проблеме буллинга.
III этап. 1993–2004 годы
В этот период появляется первая системная работа в изучении буллинга — модель Дэна Олвеуса, которая описывает факторы семейного воспитания, обучения в школе, размывания ответственности и так называемого социального заражения.
В Йоркском университете в Канаде открывается центр LaMarsh, где системно начали изучать явления моббинга и буллинга в школах. А в Англии был создан проект Sheffield, который разрабатывал рекомендации для педагогов по предотвращению моббинга.
Еще позже, в 2003 году, ОЭСР учредила Экспертный совет по сотрудничеству 30 стран для предотвращения школьного насилия. Совет, кстати, работает до сих пор.
А в 2006 году в России вышла статья И. С. Кона «Что такое буллинг и как с ним бороться». За 14 лет материал помог многим учителям и родителям. И, конечно, до сих пор актуален.
Биологические корни буллинга
Социальность
С точки зрения нейрофизиологии, человек получает удовольствие от принадлежности к какой-либо группе. И ему бывает практически все равно, к какой именно — ощущая себя частью коллектива, он чувствует благополучие за счет раздражения дофаминовой системы. Помимо этого, становясь членом социальной группы, человек чувствует снижение страха и тревоги, начинает испытывать ощущение тепла и безопасности от принадлежности к коллективу.
Большинство людей при выборе быть одному или в группе выберут коллектив. Ощущая себя частью группы, они будут чувствовать покой, равновесие и устойчивость.
Если человек опознает другого как непохожего по каким-либо признакам (цвету кожи, форме черепа, росту, форме тела, уровню культуры), то высока вероятность проявления агрессии на биологическом уровне.
Конформизм
Подражание, характерное для всего живого мира, характерно и для человека. А вот при возникновении оппозиции у человека появляется ощущение «я не прав». И тут все дело в мозге: в это время активно раздражается вентральная медиальная префронтальная кора, которая участвует в обработке риска и страха. Кстати, именно на этом механизме раздражения основано обучение с подкреплением: сделал правильно — получи бонус; сделал не так — получи наказание.
Если человека долго в чем-то убеждать, демонстрировать ему определенное поведение, то затылочная кора, которая анализирует зрительное раздражение, будет воспринимать это за истину. Так, например, можно убедить человека воспринимать агрессивное поведение как норму. Это убеждение может сформироваться у ребенка даже во время просмотра мультфильмов с агрессивным поведением героев и закадровым смехом.
Исследования и эксперименты ученых и психологов (Стэнли Милгрэма, Соломона Аша и Филипа Зимбардо) подтверждают теорию о том, что достаточно много людей согласны быть конформными. Дофаминовая система требует, чтобы мы принадлежали коллективу. Поэтому человеку чаще всего проще согласиться с линией коллектива (какой бы «кривой» она ни была), чем противостоять этому коллективу.
И еще одно неприятное отклонение. Когда человек принадлежит команде, существует некая формальная ответственность: «я же член команды, значит, мне надо действовать так же, как ведет себя команда». И здесь размывается чувство вины: «я не один это делал, это делали все». Конечно, сложно и неприятно травить кого-то одному — а когда нас трое, четверо, пятнадцать, тут уже никто не виноват, потому что одинаково поступила вся группа. Часто в таком «стадном» поведении виновато несамостоятельное мышление, стрессы, низкий уровень интеллектуальных способностей детей.
Когда человек не может регулировать свои эмоции, «развернуть» его поведение в неправильную сторону очень легко. Условия для травли хорошо «прорастают» на почве детской незрелости, несамостоятельности и очень большого желания принадлежности к коллективу.
Детская психология
В младшем школьном и подростковом возрасте у ребенка невероятно велика потребность в обществе, группе. В этот период детям надо быть в стае, идентифицировать себя как члена группы, ощущать групповую сплоченность. И когда есть позитивные и безопасные основания, чтобы эту сплоченность ощущать, то все хорошо — травля не нужна, хватает дружбы, доброты, общих интересов и положительных эмоций.
Но, к сожалению, в современной школе такой идиллии практически нет. Ведь в первый класс набраны абсолютно «случайные» дети, не объединенные каким-то одним интересом. Так и возникают страшные идеи, что можно объединиться и дружить вместе против кого-то.
Упоение, удаль, веселье, эйфория — в таком состоянии пребывают дети, будучи сплоченными против кого-то одного. И во всем этом они чувствуют себя хорошими — потому что они вместе.
Жертва VS агрессор
В широких кругах считается, что жертвами буллинга становятся дети, непохожие на других. Они могут отличаться национальностью, весом, внешним видом, одеждой, низким социальным положением — чем угодно еще. Но на самом деле жертвой может стать кто угодно: отличник и двоечник, бедный и богатый, сильный и слабый, здоровый и больной, смелый и трусливый, худой и полный, активный и пассивный, высокий и низкий...
А вот подросток-агрессор часто усваивает образцы поведения социально неблагополучных родителей. Еще к агрессивно настроенным детям относят нарциссов, панически пугающихся показаться слабыми в глазах других: «Лучше я начну нападение первым, чем кто-то обнаружит, что на самом деле я слаб». Порой считается, что агрессорами могут стать и дети, которые воспитываются «кумирами» в семье — у них нет границ, им все позволяется.
Случается так, что поведение подростка быстро трансформируется, если он попадает в иные условия: новый учитель, другое окружение, неизвестные ранее ситуации. При этом весь бэкграунд у ребенка остается тот же, но поведение коренным образом меняется.
Ликвидировать жестокость и травлю под силу только тому, кто руководит группой. И чаще всего это сам педагог. Агрессию всегда организует и поддерживает лидер — тот, у кого больше силы и прав.
От многих педагогов можно услышать слова унижения по отношению к ученику — и происходит это перед всем классом. Вот реальные случаи:
«Зачем тебя спрашивать на уроке, мы все уже устали от твоих дополнений и замечаний, всезнайка ты наша», — говорит учительница девочке-отличнице.
«Какой же ты неудачник и проблемный ребенок», — обращается к мальчику с серьезными проблемами со здоровьем педагог.
То есть фактически лидер и организатор — тот, у кого больше прав и сил — дает сигнал «ату!». И, согласитесь, неудивительно, что один ребенок самостоятельно не справится, не сможет противостоять фронту. Он будет пытаться применять разные стратегии выхода из невыносимой ситуации — он станет клоуном, будет огрызаться, прогуливать, плакать. А в конце концов, доведенный до отчаяния, ребенок может решиться на страшный бунт — и мнение учителя о том, что ребенок сложный, только подтвердится.
Только в сказке изгой вдруг превращается в прекрасного принца. А в реальной жизни даже принца травят наряду с маргиналом.
Результат таких действий и бездействий учителя — заниженная самооценка ребенка, полученная на всю жизнь роль непринятого человека.
«Проблемных» с точки зрения школы детей принято отправлять на коррекцию к психологам с комментариями «научить общаться с другими людьми». Но давайте представим, что вы учитель, и вас травят все коллеги во главе с директором. И вот вас отправляют к психологу, чтобы «научиться общаться с другими людьми». Абсурд, не правда ли?
Буллинг — это болезнь не жертвы, а коллектива. Лечить нужно всю группу, а не одного человека.
Дети с ограниченными возможностями здоровья неминуемо становятся жертвами агрессивного поведения подростков. И тут учитель обязательно должен проявлять контроль и остановить такие проявления школьников. Но при этом важно помнить, что именно учитель может спровоцировать, поддержать и даже возглавить агрессию по отношению к ученику.
Когда есть авторитетный взрослый, который не приемлет агрессивного поведения, насилия в детском коллективе не будет.
Ошибки, которые совершают взрослые
Ошибка первая. Ждать, что само пройдет. Не пройдет! Моральные ориентиры и правила, заданные взрослыми, многие дети игнорируют. Если перед вами жертва или агрессор, продолжать смотреть издалека, что они вырастут и через пару лет все пройдет — путь провальный. За время, пока дети вырастут, они неизбежно получат психологические травмы и образцы поведения, которые потащат за собой во взрослую жизнь.
Ошибка вторая. Подмена понятий. Часто травлю путают с непопулярностью в классе. И страшно то, что происходит это сознательно. Конечно, любить кого-то никто не обязан, но вот травить — нельзя! А буллинг — это всегда насилие. Популярность многим детям не нужна, они закрыты, им это неинтересно, но они хотят жить в спокойной атмосфере, где с ними здороваются, разговаривают, где их принимают.
Ошибка третья. Индивидуальная работа с психологом одного из участников буллинга. Преодолеть травлю путем индивидуальной работы вряд ли получится. Ведь травля — это застревание всего коллектива в деструктивной групповой динамике. Работать надо со всем коллективом в целом — все дети в классе должны пройти групповую коррекцию у психолога.
Ошибка четвертая. Наказание агрессора. Родители жертв часто практикуют такую позицию: «Сейчас мы ему зададим и он больше не посмеет трогать нашего ребенка!». Да, это запугивание может сработать, и в отношении конкретного ребенка буллер больше не будет проявлять агрессию. Но, во-первых, это может и не помочь, а во-вторых, даже если того ребенка агрессор трогать больше не будет, он тут же выберет себе другую жертву.
Если родители жертвы решили встретиться с агрессивным подростком и применить силу по отношению к нему, то это станет лишь дополнительным подтверждением для самого агрессора: все можно решить с помощью силы.
Ошибка пятая. Хвалить жертву. Многие учителя показательно хвалят ребенка-жертву перед всем классом, думая, что так школьника перестанут травить. Но ничуть не бывало — все достоинства жертвы в глазах группы, которая захвачена азартом травли, будут мгновенно превращаться в недостатки. Выиграл олимпиаду — ботаник! Помог кому-то — подлиза! Хвалить кого-то хорошо, когда в коллективе искоренен буллинг.
Ошибка шестая. Давить на жалость. «Давайте пожалеем его — ему плохо, он плачет, давайте посочувствуем ему», — пытаться вызвать у агрессоров сочувствие по отношению к жертве бесполезно. Такое поведение, напротив, укрепит агрессора в позиции сильного — кого хочет казнит, кого хочет милует. А жертву жалость взрослых и коллектива обижает, унижает и, увы, только подкрепляет ее беспомощность. Результат — низкая самооценка.
Ошибка седьмая. Принимать правила игры. Обычно такое поведение одобряют родители: «С волками жить — по-волчьи выть», «Дай ему в ответ, чтобы не повадно было». Или наоборот: «Давай-ка разберемся, почему других не обижают, а тебя обижают — что ты делаешь не так?». Или такой пример: «Не обращай внимания и все пройдет!».
Во всех трех вариантах фактически заложен призыв: «Мир так устроен. Ничего не изменить. Я тебе ничем не помогу. Ты можешь быть либо жертвой, либо агрессором. Не показывай чувства, которые у тебя внутри». Такое поведение лишит ребенка чувства защищенности на всю жизнь. Он станет понимать, что опереться ему не на кого, а сам он справиться не сможет.
Ошибка восьмая. Убрать из коллектива жертву или агрессора. Либо дети выберут другую жертву, либо тут же появится новый агрессор — так происходит, потому что коллектив уже болен. А между тем, страдает жертва, которая получила множество психологических травм, страдают свидетели, которые стояли в стороне, испытавшие бессилие и стыд за бездействие, страдают и сами агрессоры — потому что получили опыт шакалов в стае, опыт безнаказанности, иллюзию силы и правоты.
Опыт агрессора приводит человека к огрублению чувств, к обрезанию возможности для тонких и близких отношений, а в конечном итоге и к деструктивным, асоциальным чертам личности.
Что делать?
Семье
Родителям важно быть ближе к своему ребенку, внимательно следить за настроением, уметь безопасно разговаривать. Когда маленький ребенок рассказывает вам о каких-то событиях, которые произошли в детском саду или в начальной школе, старайтесь услышать его, старайтесь помочь, не реагируя ужасом и раздражением. В этом случае подросший школьник, скорее всего, будет готов вам рассказать о том, что происходит в классе. Статистика же говорит о том, что 80% жертв ничего не говорят родителям, потому что боятся, что их накажут и дома, или не хотят огорчать маму, или знают, что родители их просто не поймут.
Ежедневно разговаривайте с ребенком. Обсуждайте, что ему нравится, а что нет, что происходит в школе.
Называйте вещи своими именами. Будьте смелыми, признайтесь самим себе: «Да, моего ребенка травят», или: «Да, мой ребенок — агрессор». А что делать дальше? Идти в школу, разговаривать с директором, завучем, учителем. Вы — щит вашего ребенка, и вы должны показать ему, что вы с ним на одной стороне. Если вдруг учитель, завуч и директор вас не услышали и не готовы признать проблему — нужно уходить из школы. Так вы спасете своего ребенка. А если хотите наказать обидчиков — подавайте судебные иски.
Учителям
Учитель — не просто передатчик знаний. Это и воспитатель, и лидер коллектива. И он отвечает за здоровье, благополучие и эффективность этого коллектива.
Работайте над сплоченностью класса. Следите за тем, чтобы в классе возникали объединения по интересам, и не было жертв и террористов. Создайте объединяющие мероприятия, делайте вместе что-то продуктивное. Если сплоченности коллектива нет, то почти всегда возникнет неблагоприятная симптоматика.